Волынянин Иван Новицкий Великую Победу встретил на литовской земле

Когда началась Великая Отечественная война, Ивану Новицкому едва исполнилось 13 лет, но, несмотря на столь юный возраст, пришлось пополнять ряды советского войска.

Когда началась Великая Отечественная война, Ивану Новицкому едва исполнилось 13 лет, но, несмотря на столь юный возраст, пришлось пополнять ряды советского войска. Практически подростком испытал на себе все грани военной подготовки, а чуть позже пришлось ощутить и боль от вражеской пули, отбивая на фронте нападение немецких захватчиков.

Иван Пименович Новицкий родился в селе Хорлупы на Волыни в обычной сельской семье. Вспоминает, что в солдатские ряды попал за свой высокий рост, потому что документам в то время мало кто верил. Поэтому пришлось вместе с четырьмя односельчанами ехать в далекую Саратовскую область, чтобы стать на службу в резервно-учебном полку, расположился рядом с железнодорожной станцией Никольский.

— Советским солдатам в войну было нелегко. В Никольском мы жили в бараках по 250-300 человек, спали на трехъярусных кроватях. Так как мы были запасным полком, то одежда нам доставалась или из раненых, с мертвых солдат, вся грязная, порванная, часто и попалена. За дровами приходилось ходить за 12-15 километров. Вот возьмешь ту палочку, а сам уже еле идешь. Застали мы и голод, поэтому ребята умирали страшно. Пишут, что в немецких концлагерях умирали, то так же и у нас. Утром после подъема нас выгоняли на зарядку так надолго, чтобы хватило времени трупы вынести из барака. Хоронить юношей часто не было как и кому, поэтому зимой закапывали просто в снег, а как он таял, то все видели ужасную картину, — вспоминает участник боевых действий.

Чуть позже юного волынянина перевели в учебной снайперской роты. 30 парней и столько же девушек ежедневно муштровали науке убивать. Спать тоже приходилось вместе — в тесном бараке, голова к голове. Условия, в которых обучали будущих защитников, человеческими назвать было трудно.

— Выдали мне как-то ботинки, то подошва одного была сделана из прессованной бумаги, а на втором ее не было совсем. Может, кто продал за стакан семечек… А мороз до 30 градусов держался, то пришлось так и ходить, что-то там підв’язував, и все, — рассказывает Иван Пименович.

Но однажды и ему терпение лопнуло, когда роте скомандовали идти к бане по три километра в трескучий мороз, — отказался и вышел из строя. За это вступил в конфликт с командиром роты и в придачу получил еще и 15 суток ареста в холодной землянке.

— Кушать там давали через день, да и то какой-то чай. Холод был страшный. Правда, спасало хотя бы немного то, что на ночь ухитрялся пробираться в барак, но на утро должен был возвращаться на морозяну гауптвахту, — делится ветеран. — Когда я вышел оттуда, то был сама шкура и кости. На медкомиссии меня взвесили, сказали, что масса не соответствует росту, тогда посадили на санки и повезли на станцию, чтобы поездом отправить в госпиталь.

Чтобы спасти полуживого юношу, медики дважды делали ему переливание крови. Пребывание в госпитале было тяжелым еще и морально: раненые солдаты с фронта приходили целыми эшелонами, по трое суток в палатах стоял стон и вонь, потом одни вичухувались, а на смену им приходили эшелоны с другими.

Из госпиталя вместе с фронтовиками 16-летний Иван попал на пересыльный пункт, а оттуда его забрали в 128-й стрелковый полк под Шауляем в Литве, в составе которого и воевал до окончания войны. Не раз приходилось отражать атаки сильного противника.

— Такой армии, как немецкая, не было и не будет. Чего стоят только их дисциплина, техническое оснащение — не то, что у нас. Ночью они в рупоры кричали, насмехаясь из нас, мол, рус, мы знаем, что победа ваша, но мы вас много побили и еще побьем, — рассказывает защитник Отечества.

А уже незадолго до победы, в марте 1945 года, отражая нападение немцев вблизи порта Клайпеда, Ивана Пимоновича тяжело ранили, кроме того, еще и вражеская мина рядом разорвалась.

Великую Победу он встретил в том же порту, а тогда вернулся в Шауляй, затем — в Саратов. После войны еще семь лет посвятил военной службе. Однажды, приехав на Волынь в отпуск, как раз застал коллективизацию и, увидев, во что превращают село, решил больше туда не возвращаться.

Демобилизовавшись, сумел прилаштуватись в Луцке в секретной части, спустя получил направление на курсы электромехаников при химическом заводе в Горьковскую область в России. Окончив их, приехал в Ковель, где проработал два года. А потом судьба забросила до Киверцев на железную дорогу, где и отработал 37 лет.

Сейчас Иван Пименович живет в Киверцах, с удовольствием ходит на встречи с местными ветеранами, пытается найти товарищей по своей 128-й стрелковой роте. Седовласый дедушка с гордостью надевает свой военный китель и демонстрирует старый фотоальбом, где с черно-белых фотографий улыбаются ему фронтовые друзья. Пусть там что, а на жизнь не жалуется, но говорит, что болит душа, когда видит мнимых ветеранов, которые только ради выплаты покупают себе звания и медали.