Волынский врач, спасая жизнь африканцев, переболел малярией 15 раз
В Рожищенській районной больнице работает фтизиатром врач, который десять лет жизни посвятил спасению африканских пациентов.
В Рожищенській районной больнице работает фтизиатром врач, который десять лет жизни посвятил спасению африканских пациентов. Анатолий Никитченко в 1986 году рискнул кардинально изменить свою судьбу, променяв уютные стены райбольницы на военный госпиталь в Мозамбике. И на этом его лекарственные странствия не закончились. Несколько лет назад он вернулся из малоизвестной островной страны, что расположена близ западного побережья Африки. Как жилось волынском фтизиатру, который на другом континенте успел переквалифицироваться на семейного врача, узнавали «Ведомости».
В мае 1986 года 42-летний фтизиатр Анатолий Никитченко согласился лечить больных за рубежом. Оставив жену и двух дочерей, он отправился в далекий Мозамбик, где как раз в те годы шла гражданская война.
— Все началось со спецординатури в Москве и курсов португальского языка. Попал я в Мозамбик, в провинцию Іньямбане, где проработал два с половиной года. Тогда была такая мода — направлять специалистов к стран, освободившихся из-под колониального гнета. Работа была тяжелой. Я сам изъявил желание туда поехать, потому что это была возможность путешествовать, открывать для себя новый мир, да и материальная сторона вопроса интересовала. На то время это были солидные заработки. Если врачи зарабатывали здесь 180 рублей, то моя первая зарплата составляла 2200 чеков, которые я мог, вернувшись домой, отоварить в тогдашних магазинах «Березка». А в 1988-м нам уже открыли счет во Внешэкономбанке, — вспоминает Анатолий Александрович.
Поскольку в Мозамбике было объявлено военное положение, первое, что сделали с врачами, — вооружили их.
— Мне дали автомат Калашникова, пистолет и несколько ручных гранат. Нас вооружали военные советники, но, честно скажу, они были больше напуганы, чем мы. Нам же страшно становилось от того, какими к нам поступали военные: раны были страшными, — делится воспоминаниями врач.
К счастью, воспользоваться оружием ему ни разу не пришлось. Зато возвращать тяжелораненых из того мира было едва ли не ежедневным делом.
— Мозамбик запомнился великолепной природой и тяжелым трудом. Госпиталь был примерно таким, как наша областная больница, — на 370 коек, но врачей было всего восемь, — рассказал Анатолий Никитченко. — Нам довелось обслуживать 1 миллион 200 тысяч населения. За мной лично было закреплено сто терапевтических коек, в которые ежедневно пополнялись ранеными. Надо было уметь делать все, что не требует хирургического вмешательства. В основном имел дело с инфекциями, неврологией, терапией. Помню, как после вторжения в наше местечко, которое называлось Трагедия Омоїне, осталось полтысячи трупов, а в госпиталь привезли 87 тяжелораненых. Работали мы тогда круглосуточно. Поразило понятие шока у раненых. Мне приходилось «сортировать» их. Смотрю: сидит солдат, будто не тяжело ранен, но так как голову руками поддерживает. Я к нему — а там горло перерезано, пострадали трахея и пищевод. Повезло парню, потому что сонную артерию не задело. Он выжил, но с тех 87 умерло всего двое. Вообще, африканским народам свойственна какая-то повышенная выживаемость, у них хорошая иммунная система.
Запомнился Мозамбик и пищей, особенно рисом. Продукты советским медикам привозили из Союза самолетом. Анатолий Александрович рассказал, что в их городке были перебои с электричеством и приходилось готовить на несколько дней, в основном то, что долго не портится. Поэтому, говорит, риса с «тушенкой» наелся на всю жизнь.
Когда вернулся на родину в 1988 году, господина Анатолия по праву можно было назвать местным богачом, ведь за два с половиной года работы в Африке, на банковский счет врача набежала космическая на то время сумма — 15 тысяч долларов.
— Но я не смог распорядиться этими средствами, потому что в период распада СССР банк обанкротился. Единственное, что успел купить, — восьмую модель «Жигулей» и японский телевизор, — с улыбкой вспоминает собеседник.
И как-то очень уж скучать по заработанным, говорит врач, не приходилось. Наверное, интуитивно чувствовал, что на этом его путешествия не закончились.
Находясь в Мозамбике, он слышал от своих африканских коллег о такой стране, как Сан-Томе и Принсипи. Ему рассказывали, что красивее природы, чем там, не увидеть. Островная страна, Атлантический океан… Анатолий Александрович говорит, что очень хотел туда попасть. Мечты, как известно, имеют способность сбываться, хотя и не сразу. Прошло добрых десять лет, пока волынянин таки ступил на заветный остров. За это время успел второй раз жениться, родить сына.
А началось все с обычной поездки в Португалию на заработки.
— После Мозамбике я вернулся на работу в районную больницу. 90-е были тяжелым периодом. Новую семью надо было кормить, а тут как раз все начали массово выезжать в Италию… То и я поехал в Португалию, — рассказал Анатолий.
Сначала перебивался временными заработками на стройке, а потом, говорит, вышел на знакомых французов, с которыми работал в Мозамбике. Те письмом сообщили ему, что международная организация «Врачи без границ» набирает медиков-добровольцев в Анголу. На то, чтобы собрать все документы для поездки в составе миссии, ушел год. Готовой к отъезду была и жена Жанна. Она, как выяснилось, имела диплом медсестры гражданской обороны. Когда уже все было готово, руководство организации «Врачи без границ» предложило Нікітченкам ехать не в Анголу, а (кто бы мог подумать!) к малоизвестной, но заветной страны Сан-Томе и Принсипи. Анатолий Александрович согласился не колеблясь.
— В Сан-Томе и Принсипи уровень жизни лучше, чем в Мозамбике. Это бывшая колония Португалии, которая без кровопролития получила независимость в 1974 году. Поехал я шефом этой гуманитарной миссии. Кроме моей жены, с нами было еще двое медиков. Мы должны были оказывать медицинскую помощь, готовить местных врачей и проводить профилактическую работу. На обслуживании имели всего шесть тысяч населения. С Мозамбиком сравнивать нечего, ибо это небо и земля. Честно говоря, мы попали в рай. Нам дали коттедж для проживания, обеспечили прислугой, транспортом, водителем, — вспоминает врач-путешественник.
Оплачивалась работа шефа миссии в первые месяцы 1200 евро, впоследствии заработки становились выше.
Поскольку вокруг был океан, основным блюдом островитян являлась рыба. Господин Никитченко сначала сам научился охотиться на нее с гарпунной пушкой, а потом «подсадил» на это и свою спутницу жизни.
В таких «райских» условиях супругов Нікітченків прожили целых шесть лет. Единственное, чего не хватало обоим, — их сына, которого пришлось оставить в Рожище под присмотром бабушки. Окончательное решение вернуться в Украину Анатолий принял, когда ухудшилось здоровье его отца.
— Да и тяжело стало. Другая культура, очень замкнутый мир. Население страны составляет всего 150 тысяч, то уже все надоели… Ну и жара, конечно. Ниже +22 градусов не бывало, — вспоминает собеседник.
До всего же за семь лет пребывания на острове врач переболел малярией 15 раз.
«Ведомости» поинтересовались у господина Никитченко, на что еще болеют жители экзотической страны.
— Болезней меньше, и они проще. Экология там ничем не испорчена. Больше всего островитяне страдают от малярии и заболеваний, связанных с плохой водой, — диареи, дизентерии и тому подобное. За семь лет, которые я там пробыл, было диагностировано всего один случай рака. Туберкулез, правда, болеют так же, как и в Украине. Это социальная болезнь. Спида там тоже единичные случаи. Вирус иммунодефицита привезли на остров сравнительно недавно, поскольку Сан-Томе и Принсипи была изолированной длительное время. Случались также сахарный диабет, глаукома, артериальная гипертензия, однако это не было так массово, как у нас, — поведал медик.
Анатолий Никитченко говорит, что в Сан-Томе и Принсипи на высоком уровне развита семейная медицина, украинцы могли бы многое перенять у островитян. Мол, их врач, как покорный слуга пациентов, умеет делать все в пределах простого. Украинские же врачи становятся семейными не из собственного желания — жизнь заставляет, а избавиться от ярлыка узкой специализации, которую годами навешивали на отечественных медиков, трудно, и это требует больше времени, чем полгода учебы для переквалификации.
На фото: Леопольд Попо (лаборант), Жанна Никитченко, служанка Антония и фармацевт Іларіо
На фото: Каза — домик, в котором живет большинство населения Сан-Томе и Принсипи